Барочное зачатие

Обозреватель "Власти" Григорий Ревзин не смог отказаться от предложения "Газпрома" посетить Петербург и на месте ознакомиться с проектом "Охта-центра". Увиденное и услышанное не изменило его отношения к проекту, но помогло понять мотивы и заказчиков, и архитектора.

C проектом "Охта-центра" я был знаком и до поездки. Я писал о нем то, что может писать порядочный человек, не зависящий от "Газпрома" материально, и напоминал об этом, когда меня приглашали. Но PR-службу "Охта-центра" это не смутило.

Меня сначала поселили в прекрасную гостиницу, потом долго, часто и вкусно кормили, возили по Неве пароходиком, а потом привезли на встречу с Филиппом Никандровым, главным архитектором проекта башни, чтобы он мне все объяснил.

Он объяснял мне, на полном серьезе, законы перспективы. Суть его объяснений сводилась к тому, что большой предмет, будучи далеко, выглядит маленьким. Эту несложную мысль он излагал с известной обреченностью профессора, которому подсунули злостного двоечника. Он показывал картинки, на которых башня "Газпрома" выглядела очень маленькой на фоне шпиля Петропавловского собора, если стоять рядом с Петропавловским, и очень маленькой по сравнению с Исаакиевским собором, если стоять рядом с Исаакиевским, и даже очень маленькой рядом с мордой Сфинкса у Академии художеств, если стоять рядом со Сфинксом.

Я по образованию искусствовед и знаком с перспективой. На всякий случай сообщаю читателю, что это технический прием рисования, основанный на двух допущениях. Во-первых, на том, что человек — одноглазое существо. Дело в том, что когда у человека два глаза, то он может оценить расстояние до предмета, попавшего в поле его зрения, а когда один — то нет. Во-вторых, что человек — безмозглое существо. То есть, когда он видит картинку, он не в состоянии понять, что видит. В частности, что находящийся вдалеке предмет не такой маленький, каким он кажется рядом с предметом, находящимся вблизи.

Но Филипп Никандров излагал эти законы не как приемы рисования, а как законы человеческого зрения. Обычно человек овладевает навыками бинокулярного зрения к шестимесячному возрасту и корректирует их, когда полностью обучается ходить, то есть получает моторное представление о расстоянии. Если к полутора годам ребенок не понимает, что находящийся вдалеке предмет больше, чем он занимает места в поле зрения, это повод идти к психиатру. И пока Никандров говорил, я все пытался понять, он искренне считает жителей Петербурга одноглазыми дебилами, которые, глядя на 400-метровую башню в пяти километрах от Сфинкса, подумают, что она очень маленькая, или валяет дурака?

На пути из Петербурга я случайно встретил в Пулково писателя Александра Архангельского, который приезжал в город в надежде спасти от Валентины Матвиенко дом Дельвига на Загородном проспекте. Архангельский мне сказал, что уже не верит в искренность архитекторов, особенно тех, которые строят по заказу власти. Он был ужасно грустным, потому что когда-то, в 1991 году, дом Дельвига отстоял Дмитрий Лихачев, а теперь Дмитрия Лихачева нет и, вероятно, памятник таки уничтожат. Но все же я думаю, что Филипп Никандров был совершенно искренен. Он действительно считает, что граждане, увидев, какая башня маленькая, подумают, что она почти совсем не влияет на исторический центр города, и будут счастливы, как дети, еще не ...