Интоксикация

Триллион долларов — примерно такова стоимость имущества, которое находится в залоге у российских банков. Даже при консервативном прогнозе Минфина о росте просрочки к концу года до 10% от кредитного портфеля банкам придется утилизовать огромный массив активов должников ценою в сотню миллиардов долларов. Дискуссию о второй волне проблем в российской банковской системе открыл в конце марта министр финансов Алексей Кудрин — страж бюджета, добровольно взявший на себя неблагодарную роль главного алармиста в правительстве. Он заявил, что вторая волна придет из реального сектора и будет связана с ростом просрочки по кредитам — с 3,3% в целом по банковской системе до 10%. Скачок просрочки до 15% Кудрин назвал маловероятным.

Следом за этим представители банковского сообщества повели настоящую «психическую атаку», словно соревнуясь друг с другом по части катастрофичности прогнозов. Банкиры, которые обычно не любят говорить о реальном уровне проблемных кредитов в своих банках, вдруг стали на редкость откровенными. Оно и понятно: правительство как раз вносило последние штрихи в пересмотренный федеральный бюджет-2009 и доверстывало антикризисную программу — и это был правильный момент, чтобы расставить лоббистские акценты. Президент Альфа-Банка Петр Авен в интервью британской газете Financial Times заявил о том, что просрочка по кредитам может достичь 20%, и сотни мелких российских банков не доживут до конца года. Следом его коллега, предправления Рушан Хвесюк, признал, что уровень просрочки Альфа-Банка уже почти достиг 10% от портфеля. Глава Сбербанка Герман Греф и вовсе заявил, что настоящего кризиса в банковском секторе до сих пор не было, а то, что случилось прошлой осенью, — лишь «трудности». И не исключил, что просрочка может вырасти до 30%, и вот тогда у нас начнется масштабный банковский кризис, в котором без новой помощи государства банкам точно не выжить. 30% совокупного кредитного портфеля — это уже эквивалентно нынешнему размеру Резервного фонда и Фонда национального благосостояния (7 трлн рублей).

Отдельная тема — тонкости отражения просроченной задолженности на балансе банков по российским стандартам бухучета, которые позволяют занижать оценку объемов проблемных активов. В отличие от международных стандартов финансовой отчетности, проблемным долгом у нас считается только размер просроченного платежа, а не вся ссуда. К тому же на текущий год Центробанк дал банкам индульгенцию: долг юридического лица продолжает считаться «хорошим», пока просрочка платежа не превысит 30 календарных дней. Банкам такое приукрашивание действительности только на руку: меньше резервов требуется выводить из оборота для покрытия возможных потерь. Но только до тех пор, пока разница между реальной и формальной просрочкой на фоне кризиса не достигает огромных размеров, угрожающих устойчивости. Примечательно: когда в 1999 году МВФ оценивал размер проблемных кредитов в России в 40%, официальная просрочка по РСБУ не превышала 12%.

Банковское сообщество на съезде Ассоциации российских банков в начале апреля проартикулировало ...